— Расскажите, как пандемию перенесли промышленные предприятия? Насколько сильные материальные и производительные убытки они понесли?
— Да, год действительно был непростой и необычный для всех сфер деятельности. Конечно, нельзя сказать, что мы полностью вышли из этого трудного положения, в которое нас поставила пандемия коронавируса, но мы адаптировались под эти условия. Если говорить о прошлогодних финансовых результатах промышленного сектора, то сегодня можно констатировать на основании цифр, что результаты относительно неплохие. Показатель, который характеризует состояние промышленной отрасли – индекс промышленного производства по итогам прошлого года составил 3,8% по Воронежской области, по России – -2,9%. Если говорить только об обрабатывающем производстве, то индекс равен 2,2%, по России он составил 0,3%. Объем отгруженных товаров промышленными предприятиями в прошлом году составил 687 млрд рублей, что составило 17% роста относительно 2019 года.
Я бы сказал, что это замечательный результат для такого сложного периода, когда работа предприятий полностью останавливалась, были закрыты границы, что существенно нарушило логистику компаний. О хороших результатах работы также свидетельствует высокий показатель инвестиционной активности за прошлый год. Завершились многие инвестпроекты, например, ввели в эксплуатацию новую взлетно-посадочную полосу. Это очень дорогое и стратегически-важное решение как для завода ВАСО, так и для всего региона. Есть КБХА, которое за счет средств фонда развития промышленности по программе повышения производительности труда, диверсификации производства и увеличения доли гражданской продукции получили займ на 750 млн рублей на модернизацию производства. Также хочу сказать про еще один крупный проект совместно с компанией «Сибур». Он направлен на увеличение мощности производства термоэластопластов или ТЭП-100, который ориентирован на экспорт. Были, конечно, и менее крупные проекты. Например, компания «А-дизайн», которая занимается изготовлением фурнитуры для мебели, воспользовалась мерами господдержки и запустила программу по технологическому перевооружению.
Этим я хотел сказать, что у воронежской промышленности были силы и возможности завершить все свои проекты несмотря на сложную ситуацию в стране. Нельзя не упомянуть и про проекты, которые во время пандемии создавались и реализовывались с нуля. Так, в Масловской зоне началось строительство абсолютно нового завода «РГМ» в прошлом году, который в последствии позволит создать новые рабочие места и получить уникальное производство в России колтюбинговых машин.
— Какие потери понесли представители МСП ввиду пандемии коронавируса?
— Здесь я тоже начну с цифр. Но сразу скажу, что ситуация тут более сложная, чем с крупными предпринимателями, потому что у представителей МСП нет нужных ресурсов, чтобы держаться на плаву. В реестре субъектов малого и среднего предпринимательства, которое администрирует ФНС, зафиксировано, что по состоянию на первое апреля 2020 года было 88 тысяч субъектов, а по состоянию на аналогичный период, но этого года – 85 тысяч. С одной стороны, мы видим явное сокращение количества предпринимателей, но при этом у некоторых компаний несколько юридических лиц и разные формы собственности. Поэтому я считаю, что просто смотреть на количество не совсем объективно. Если изучить показатель численности людей, занятых в сфере малого и среднего бизнеса, то тут совершенно другая картина. В апреле 2020 года было 240 тысяч работников, а в аналогичный период в этом году – 242 тысячи. И если бы не те пандемийные условия, можно было бы сказать, что количество занятых стагнирует. А так мы точно не потеряли в численности, а даже немного приросли.
Во время пандемии мы наблюдали, как закрывались кафе и рестораны. Это нормально, так как не все смогли адаптироваться под новые условия. Некоторые открыли для себя такое направление, как доставка. И опять же для многих представителей общепита это было в новинку. Всего правительство выделило 13 отраслей, которые отнесли к наиболее пострадавшим. И как раз ресторанный бизнес в этом числе. Также к этому списку относится туризм, транспорт, сферу услуг. И если сравнивать эти отрасли с промышленными предприятиями, то в первую очередь они понесли больше убытков из-за того, что дольше находились в режиме ограничений. Но тем не менее, большинство представителей МСП нашли новые подходы, которые спасли их от разорения и закрытия.
Если вновь обращаться к цифрам, то в ноябре прошлого года по результатам опроса, где приняли участие 5,5 тысяч предпринимателей, только 8% бизнесменов отметили сокращение выручки на 50% относительно 2019 года, 46% опрашиваемых сказали, что выручка сократилась менее, чем на 30%, при этом у 32% выручка полностью сохранилась или незначительно снизилась и у 14% респондентов выручка выросла. Я не идеализирую ситуацию и не исключаю тот момент, что все-тки некоторым объектам было сложнее пройти через это испытания: кому-то не хватало мер поддержки со стороны государства, многие брали кредиты. Но в целом, глядя на цифры, я могу сказать, что Воронежская область достойно смогла пережить пандемийные условия и адаптироваться под них.
— Какая поддержка была оказана предпринимателям со стороны государства? Различалась ли она как-то во период первой и второй волн?
— Со своей стороны могу сказать, что реакция со стороны государства была достаточно быстрой: в марте того года начались первые ограничения, а в апреле уже был готов список пострадавших отраслей: на первом этапе их было 12. Для этих отраслей были разработаны меры поддержки. Наиболее значимые: субсидии от государства на выплату заработной платы сотрудникам в размере минимального размера оплаты труда. В Воронежской области данной мерой воспользовались 18,5 тысяч предпринимателей различных форм собственности. Общая сумма выплат только по этой мере поддержки составила почти 1,5 млрд рублей. После выхода утвержденного на федеральном уровне списка по поручению губернатора Воронежской области был разработан план первоочередных мер по поддержке экономики региона. Мы посмотрели, что 30% от всего количества местных субъектов МСП относятся к списку пострадавших отраслей.
Здесь важно отметить, что на территории Воронежской области есть успешно-функционирующая микро-кредитная организация, которая предоставляет льготные кредиты предпринимателям. С их стороны было удовлетворено порядка 105 заявлений на реструктуризацию задолженностей на отсрочку платежей по ранее выданным кредитам. За счет федеральных средств была увеличена капитализация МКК на 175 млн рублей, что позволило дополнительно выдать льготные кредиты. Ставка на займ была не выше установленной ЦБ, которая на тот момент варьировалась от 4,25% до 4,5%. Кроме этого функционировал гарантийный фонд, который ручался за кредитора-предпринимателя, который не обладал собственными обеспечительными мерами. Работа этого фонда в прошлом году позволила 40 бизнесменам получить кредиты на сумму 1,37 млрд рублей. Если говорить про эффективность работы инфраструктуры поддержки, в число которой входят три структуры: МКК, гарантийный фонд Воронежской области и центр поддержки предпринимателей «Мой бизнес», который был открыт в 2019 году. Все эти три организации вошли в топ-10 среди субъектов РФ по эффективности по итогам 2020 года.
Но действие мер поддержки продолжается и в этом году. Я считаю, что нужно способствовать восстановлению регионального бизнеса. Первое, к чему нужно приступить – это докапитализация фонда МКК. Второе – это гибкий поход к тем кредитным продуктам, которые и гарантийный фонд, и МКК выдает на рынок. Также в прошлом году мы запустили процесс консолидации муниципальных МКК для того, что не потерять эти организации и увеличить ресурсы областной микро-кредитной организации. Вскоре процесс объединения должен завершиться и позволит докапитализировать почти до 800 млн рублей.
Что касается производственного сектора предпринимательства. Если смотреть на всю линейку льготного кредитования, которая доступна от государства сегодня на рынке, мы видим, что займ не превышает 5 млн рублей. Есть федеральный фонд развития промышленности, который работает с большими проектами, и он кредитует от 20 млн рублей и более. И здесь есть проблема – финансовый промежуток между 5 млн рублей и 20 млн рублей. Для решения этого вопроса в 2019 году мы запустили региональный фонд развития промышленности. У него не такие большие ресурсы, но ориентируясь на те финансовые ограничения, которые есть у регионального фонда, мы попытались максимально эффективно их использовать. В этом году планируем дофинансировать фонд на 100 млн рублей. Также в прошлом году мы запустили программу по кредитованию оборотных средств. Дополнили это субсидиями от департамента промышленности на возмещение процентной ставки по банковской гарантии.
— Можете ли спрогнозировать, когда бизнес сможет полностью реабилитироваться после пандемии?
— Если говорить про промышленный сектор, то здесь прогнозировать достаточно сложно. Даже если смотреть на тот же индекс промышленного производства, о котором я говорил ранее, то в 2019 году он был неплохим, а в I квартал этого год он стал еще лучше. Но квартальные цифры не очень показательны и по ним нельзя точно делать прогнозы на будущее. Сегодня есть проблема – высокий скачок цен на металл, о чем нам сигнализируют строительные компании, на которых эта ситуация негативно отражается. Но для промышленного производства это положение более критично. Металл для большинства машиностроительных предприятий – основной компонент для производства продукции. И те проценты роста по стоимости металла, причем любого, заставляют производителей пересматривать вопрос себестоимости. Соответственно это отражается на уже заключенных договорах, так как не понятно, как при таких условиях выполнять обязательства. Также это отражается и на продаже новых контрактов.
Сложилась непростая ситуация и ростом цен на сахар, подсолнечное масло. Это негативно влияет на сферу перерабатывающей промышленности и сельскохозяйственную отрасль в целом.
Восстановление МСП, в частности сферы услуг, торговли и прочего, зависит на прямую от восстановления покупательской способности. Что касается потребительского спроса на примере общепита, на уровень 2019 года, по моей оценке, он восстановится не ранее следующего года. Хотя рассчитываем мы, конечно, на лучшее.
