О своих будущих выпускниках глава Воронежского государственного технического университета (ВГТУ) Сергей Колодяжный говорит кратко, но емко: «Технари — это люди, у которых руки растут из головы». Научить актуальной теории и обеспечить производственной практикой — и спрос на таких специалистов, уверен ректор, будет всегда. Корреспондент РБК+ узнала, как решается эта задача в первом в регионе опорном вузе.
— Как минимум, с середины 2000-х годов в России говорят о перепроизводстве специалистов с высшим образованием и нехватке людей с рабочими квалификациями. Согласны ли вы с тем, что высшее образование сегодня в отличие от среднеспециального не гарантирует успешной карьеры?
— Я бы в принципе не проводил таких параллелей. Чтобы быть актуальным и современным, образование должно быть многосоставным, но при этом синкретичным. Моя позиция как ректора в том, чтобы студент выходил от нас с несколькими дипломами. В нашем вузе это реализуется через факультет среднепрофессионального образования, где студенты получают рабочие профессии, через колледж, сетевое взаимодействие между потоками и самое главное — через аккредитацию наших базовых кафедр на предприятиях. Они в прямом смысле «прописаны» на производственных площадках, что отражено и в наших лицензиях. Наши преподаватели уже привыкли к тому, что в расписании значится не номер аудитории, а лабораторно-производственная база на предприятии, куда они выезжают и в течение всего дня проходят все учебные процессы. В таком формате у нас работает 60% профессорско-преподавательского состава. Кроме того, целевым образом задействовано и имеющееся в вузе оборудование — в учебное время оно работает для студентов, а в остальное — используется в хоздоговорных работах. И наконец, в сотрудничестве с предприятиями мы коммерциализируем свои научные разработки — например, недавно совместно с заводом «РИФ» мы выиграли грант на 400 млн рублей по термоэлектричеству, и полученные ресурсы используем для создания кластеров, техцентров, бизнес-инкубаторов и, разумеется, новых учебно-производственных классов.
— Судя по всему, проблема ослабления связей в системе вуз — предприятие, которую так или иначе отмечают сегодня и вузы, и работодатели, вас миновала. А что нового появилось в этом взаимодействии?
— Мы всегда работали в тесном тандеме с предприятиями, а в последнее время стали еще выделять определенное количество целевых мест под их заказ. Работодатель сам проводит отбор на эти места и несет ответственность за этот выбор, мотивируя своих абитуриентов дополнительными стипендиями, льготами и т.п., но в первую очередь — гарантией трудоустройства.
В то же время мы понимаем, что даже этих стимулов может оказаться недостаточно для того, чтобы студент все-таки «дошел» до своего нанимателя. Не секрет, что иногда финансовый вопрос оказывается решающим при выборе места трудоустройства. Поэтому мы всячески поддерживаем желание наших студентов заработать — например, поездками в стройотряд — и накопить себе некий стартовый капитал.
— Но перестроиться с работы на учебу не так просто. Что вы предпринимаете, чтобы качество образовательного процесса при этом не страдало?
— Даже большой, опорный вуз, на мой взгляд, обязан искать золотую середину между своими целями и потребностями студентов. И мы ее ищем. Если студенту нужно работать, мы строим под него индивидуальный учебный план, используем дистанционные технологии обучения, при наличии группы работающих на одном предприятии — переносим туда учебный процесс, подстраиваем график экзаменов. Словом, делаем все для того, чтобы работодатель мог растить будущего профессионала у себя «здесь и сейчас», не теряя на это время после учебной скамьи. И как показала практика, переместить учебный процесс в комфортную для студента производственную среду гораздо проще и эффективнее, чем ждать его адаптации к учебе после работы. Так что каждый, кто хочет учиться и зарабатывать, в нашем вузе имеет возможность это сделать.
— Что говорит ваш опыт взаимодействия с предприятиями — в каких специалистах они испытывают потребность? Отвечает ли им нынешняя система высшего образования?
— Я вновь вернусь к тезису о синкретичности высшего образования. Наши профильные отрасли остро нуждаются в строителях, технологах, технических специалистах — но с компетенциями экономистов и менеджеров, способных не только произвести, но и грамотно упаковать и вывести на рынок свой продукт. Это — производственный, целевой заказ от бизнеса, поэтому у нас уже два факультета экономики и мы продолжаем наращивать набор по этому направлению. При этом мы оставили бюджетной лишь магистратуру и сделали платным бакалавриат, чтобы иметь возможность финансировать производственную практику студентов. Я думаю, нам удалось поставить коммерциализацию на службу образования, избежав возможных крайностей и перегибов. В итоге мы имеем на каждый рубль государственного финансирования — рубль заработанный, помогаем зарабатывать студентам и активно работаем сами.
Из других примеров — мы продолжаем работу со строителями по вопросу подготовки кадров, прорабатываем дорожную карту и нормативы распределения студентов по предприятиям.
— К вопросу о коммерциализации. Как реализует вуз свое право коммерциализировать собственные разработки, что в этом плане вы можете предложить бизнесу?
— Мы достаточно успешны в плане разработки инновационных идей в самых разных направлениях. В сфере строительства, например, в нашем активе — проект технического обоснования возведения многоэтажных конструкций из дерева — совсем скоро в нашем городе появится и такое уникальное экожилье. Мы создали технологию экономичного по цене брекетированного газона, аналогов которому нет в мире, и уже этим летом силами студентов мы озеленим им часть города. Мы делаем разработки стройматериалов не только для улучшения качества жилья, но и для снижения его себестоимости, а это возможно только при использовании инновационных компонентов. Например, мы спроектировали наливные полы, которые снижают не только себестоимость и шумоизоляцию, но и на 30% — нагрузку на несущую конструкцию, давая тем самым застройщику возможность «посадить» на тот же фундамент еще два-три этажа, а значит — снизить цены на квартиры в этом доме.
Мы участвуем в проекте цифрового моделирования, которое с точки зрения машиностроения и градостроения является крайне перспективным. Его задача — попытаться вписать в стесненные условия города уникальные производственные площадки таким образом, чтобы не нарушать его благоустройства и экосреды.
— В каком объеме финансируются инновационные разработки вуза?
— Стратегия вуза ориентирована на то, чтобы оправдывать инвестиции в научную работу. Например, в прошлом году мы потратили на науку 54 млн рублей. А заработали свыше 200 миллионов. Я уверен, так и должны работать действительно эффективные исследования. Те, кто с их помощью придумает идею, получит патент и заработает на нем, вернется к нам — уже заказчиком, с запросом на новые идеи. Так работают инновации. Их нужно сеять, поливать и взращивать, и тогда это зерно прорастет и вернется к вам, но уже в ином качестве. И мы умеем сеять инновации и растить специалистов, масштабно и нетривиально мыслящих, видящих в своей профессии не только ремесло, но и философию.
— То, о чем вы говорите, — гораздо шире, чем просто набор компетенций. С какого возраста нужно начинать готовить специалистов с таким кругозором и пониманием профессии?
— Наша дорожная карта стартует... с шести лет. Вы можете приехать к нам вечером и посмотреть, какие дети бегают по нашим коридорам со студенческим билетом. Это — студия «Ступени», которых мы готовим с дошкольного возраста. Они приходят к нам с родителями, и мы вместе начинаем разбираться, что такое колористика, что такое краски, что такое созидание. Я полагаю, если позиция Министерства образования будет развиваться в том же ключе, что и сейчас, вузы придут к дошкольной и школьной профориентации. В перспективе, я думаю, нас ждет и создание единого образовательного кластера, единой учебной долины, где будут отдельные кампусы по каждой дисциплине, в которых будут сосредоточены все наработки и компетенции. Эта задача масштабная и, безусловно, требующая усилий не только опорного вуза, но и всего вузовского сообщества региона, но я верю, что рано или поздно мы выйдем на такой уровень.