— В течение года региону приходилось многие предприятия буквально спасать. К проблемным производствам можно отнести «Сименс Трансофрматоры», Pirelli, Kuhn и другие компании с иностранным капиталом. Каков алгоритм работы в таких случаях, какую роль играет правительство Воронежской области в переговорах?
— Когда мы подводили итоги прошлого года, тоже приходилось начинать его с фразы, что год был непростой. Периодически приходится даже слышать, что хотелось бы ковид вернуть. Не будем придерживаться этой точки зрения — пандемия нам тоже не нужна. В каких условиях мы оказались в этот раз? Прежде всего, пострадали предприятия с иностранным капиталом, таких больше 50 в регионе. «Воронежские трансформаторы» один из наиболее благоприятных примеров: сменился собственник в ходе сделки, сейчас им владеет «Интер РАО». Силовые и тяговые трансформаторы, которые изготавливает и обслуживает наше воронежское предприятие, востребованы на рынке в связи с уходом иностранных производителей. Владельцем стала компания, которая фактически является потребителем этой продукции. Поэтому видим перспективы для развития. Сделка прошла оперативно, однако, в этом нет секрета, претендентов на выкуп у иностранного акционера было несколько, но решение приняли в пользу «Интер РАО».
Есть и менее удачные примеры, такие как производитель оптоволокна «Офс Рус», владельцами которого является японская корпорация Furukawa (есть доля участия и американской компании). Готовность продать бизнес есть, но на сегодня еще идут переговоры с потенциальными покупателями. Хотелось бы привлечь профильного акционера. Почему процесс еще идет? Дело в том, что «Офс Рус» был ориентирован с точки зрения качества и уровня производимой продукции на внешний рынок. Кабель, который выпускает предприятие, сегодня довольно мало используется операторами в России. У нас более лояльные требования к материалу. В то время как суть бизнеса в том, чтобы выпускать продукцию, работая на полную мощность, с соответствующим экономическим эффектом. Поэтому приобретать компанию, которая может производить «Мерседес», а делать на ней совсем другие автомобили — неправильно.
Когда известные события наступили, по решению губернатора сформирован совет, составлен реестр предприятий с иностранным участием. На регулярной основе, в том числе по видеозвонкам, осуществлялось общение с этими предприятиями. Это помогало четко понимать ситуацию — где и как мы можем помогать со стороны правительства или федеральных органов. Ни одно из предприятий сейчас не находится в состоянии «не работы».
— Можно уточнить, чем именно занимался совет?
— Взаимодействие с федеральными органами: в определенный момент была сформирована федеральная комиссия по контролю за иностранными инвестициями. Фактически она давала разрешение на проведение таких сделок. Мы сопровождали сделки вместе с этой комиссией, получали необходимые решения.
— Известно, что сейчас порядка 25 организаций на территории региона находятся в простое. Есть ли среди них промышленники? Если да, что это за обстоятельства заставили их ввести режим простоя? Какую поддержку им оказывает власть?
— Мониторит ситуацию департамент труда и занятости. Отмечу, что среди них нет ни одного промышленного предприятия. Однако промышленные компании все же испытывают сложности — тогда они уходят на сокращенную рабочую неделю. По объективным причинам есть проблемы с логистикой и комплектующими. Эти компании были ориентированы либо на экспорт готовой продукции, либо связаны с поставкой иностранных комплектующих. Короткая неделя сейчас введена на «Тяжмехпрессе», поскольку 100% их заказчиков находится за рубежом. Но ни одно из предприятий не находится в критической ситуации: перестраиваются логистики, рынки, происходит их обновление и поиск. Как раньше работали службы материально-технического снабжения? Сидели сотрудники, а к ним выстраивалась очередь из поставщиков. Но произошел переворот с ног на голову. Теперь от этих людей требуют провести анализ рынка в максимально сжатые сроки, получить заключение о соответствии того или иного заменителя — достаточно большой объем работы, на который требуется время.
— Индекс промышленного роста в Воронежской области, как и по всей России, снижается. Что предпринимается регионом для удержания заданного ранее достаточно высокого уровня?
— У нас каждый год выдерживался высокий темп, выше среднероссийских показателей. И в 2022 году, по итогу 10 месяцев мы увидели снижение. Если говорить об обрабатывающих производствах, снижение было на уровне 1,3%. Мы видим его прежде всего в экспортно-ориентированных предприятиях — по производству аммиака, кабельной продукции в лице того же «Офс Рус», который имел влияние на структуру экономических показателей, по производству шин, каучука. Речь обо всей продукции, которая не находит сейчас своих покупателей, что, я надеюсь, временно, и этот эффект в следующем году удастся исправить. У нас реализуются новые проекты, много исполнителей государственного оборонного заказа. Уже видим кратное увеличение нагрузки — ряд предприятий готовится к переходу на трехсменный режим работы. Пока у нас такие прогнозы, считаю, что преждевременно говорить об устоявшейся тенденции на снижение. В регионе реализуется проект «Новой индустриализации», в рамках которого определены приоритетные отрасли, в том числе идет привлечение новых инвестиционных проектов. Как на федеральном, так и на региональном уровнях отмечается большой объем мер поддержки — совокупно более 130. Но нам, я говорю от лица предприятий, еще предстоит обучиться ими пользоваться. Возникает очень много вопросов от финансовых организаций с точки зрения кредитования и предоставления льготных подтверждений, администрирование получаемых мер поддержки. Этим мы занимаемся, ресурсы для поддержания ситуации есть.
— В этом году вы присутствовали на мероприятиях, призванных наладить новые международные связи, например, в Кыргызстане. Как оцените результаты этой работы?
— Если говорить о Кыргызстане, то эта поездка носила совсем неэкономический характер. У нас есть, если можно так выразиться, «общий» герой Великой Отечественной войны, являющийся национальным героем Советского союза. Его подвиг был совершен на берегу Дона, и мы встречались по поводу 100-летия. Идея поездки состояла в участии в праздничных мероприятиях, посвященных юбилею. Наши киргизские друзья очень трепетно относятся к его поступку и чтят память героя. Но, поскольку я специализируюсь больше на реальном секторе, в любом случае мне удалось посмотреть ряд предприятий. Мы находились на территории Таласской области, где было два предприятия — и одно из них пребывало в простое. Сейчас в правительстве области нашли инвестора, который реанимировал предприятие и создал рабочие места. Не скажу, что в этой поездке был какой-то экономический эффект для Воронежской области.
Я бы скорее упомянул визит в Республику Беларусь. Здесь действительно есть конкретные результаты, подписаны соглашения о взаимодействии, соответствующий план мероприятий именно в экономической сфере. Осенью был ответный визит, приезжали руководители крупного промышленного предприятия «Амкодор». Он заинтересован в производственных мощностях в России — с которым на сегодня не договорились о конкретных решениях, однако эту надежду мы не оставляем. Инвестор прежде всего заинтересован в brownfield, то есть уже существующей промплощадки. Поскольку их профиль машиностроительный — мы такие площадки подобрали и направили коллегам. С Республикой по многим направлениям выстроены достаточно тесные экономические связи: туда поступают воронежские электроника, удобрения, большой объем сельского хозяйства. Будем продолжать эту работу.
— Считаете ли вы Турцию промышленным союзником?
— Сейчас не так много стран, сотрудничающих с нами, и Турция среди них. У нас есть примеры, когда наши предприятия открывают там филиалы или юридические лица, чтобы проводить операции, связанные с логистикой, доставкой комплектующих. Поэтому используем возможности в том числе этой страны.
— Как оцените поддержку федерального центра Воронежской области за этот год?
— Если говорить про промышленность, то взаимодействие с федеральным центром выстроено очень конструктивно. Мы участвуем во всех конкурсах, в этом году впервые получили субсидию на докапитализацию Фонда развития промышленности (ФРП), который был создан в 2020 году. Получена субсидия от Минпромторга РФ на возмещение в части процентной ставки для предприятий, которые получили льготный кредит на оборотные средства. Также одобрена докапитализация для микрофинансовых организаций, предоставляющих займы малому бизнесу. Поэтому говорить, что Воронежскую область незаслуженно обделяют, было бы неправильно.
— Какие проблемы возникали при реализации проекта воронежского аэропорта? Мониторит ли правительство эту ситуацию?
— Ситуация совершенно стабильная. По определенным причинам там была пауза, после резкого роста ставки центрального банка, поскольку проект строительства терминала на 1 млн человек происходит не только за счет средств компании-оператора, но и привлеченных средств банка. Пауза была только в тот момент, когда шел пересмотр структуры финансирования. Сегодня можно говорить, что работы идут активно, подрядчик тот же — турецкая строительная компания Limak Marash. Уже завершается третий уровень возведения, плановый срок введения в эксплуатацию — декабрь 2023 года — и он не сдвигается. Мы очень тесно взаимодействуем с управляющей компанией, по всему, что касается инфраструктуры и коммуникации. На данный момент обсуждаем вопрос передачи подъездной дороги к аэропорту от управляющей компании в собственность региона или муниципалитета. Дорогу необходимо реконструировать, потому как емкость аэропорта возрастет — «въездные ворота» тоже нужно приводить в порядок. Для аэропорта эта работа не является профильной. Сейчас договорились о том, что изучаем финансирование не за счет средств из дорожного фонда, а за счет новых инвестиционных проектов. Этот федеральный инструмент введен в этом году вместе с инфраструктурными бюджетными кредитами. Сейчас мы принимаем дорогу, делаем проект ее реконструкции и заявляемся на новые инвестиционные проекты (НИП). В доходную часть включаем налоговые поступления, которые будут приходить от аэропорта и других хозяйствующих субъектов. И если этот показатель превысит затраченный объем средств — не нужно будет их возвращать в федеральный бюджет. Поскольку это объект транспортной инфраструктуры, мы попробуем воспользоваться этим источником финансирования.
Строительством нового терминала работы на территории аэропорта не ограничиваются. Параллельно идет другой проект, заказчиком которого выступает Росавиация — строительные работы по увеличению длины посадочной полосы, чтобы после открытия неба, аэропорт мог принимать все типы воздушного транспорта. Однако эта масштабная работа связана и с обновлением ограждений по периметру, и аэропортовых систем, а также усилением транспортной безопасности. Его стоимость — несколько миллиардов. Сложно назвать сроки завершения реконструкции, однако, если говорить о плюсах нынешней ситуации, работы пошли быстрее после приостановки деятельности воздушной гавани. Сейчас есть техническая готовность: если завтра случится чудо, и Росавиация примет решение возобновить полеты, то аэропорт сможет работать. Воронеж — центр Черноземья, вполне закономерно, что здесь должен быть масштабный международный аэропорт.
— Что будет с проектом воронежского метробуса? Весной заявлялось, что будет ожидаться запуск дублера Московского проспекта, а есть ли сейчас понимание, когда это случится, и удастся ли сразу после этого масштабного проекта реализовать другой?
— Мы заказывали исследование в Российском дорожном научно-исследовательском институте (ФАУ «РосдорНИИ»), чтобы получить представление о том, как метробус (BRT) будет выглядеть. Обсуждалось много различных вариантов: метро внизу, метро наверху, рельсовые трамваи — не рельсовые… На сегодня есть четкое обоснованное заключение о том, что магистральный транспорт Воронежу необходим. И оптимальным вариантом стал метробус. Он представляет собой не конкретный вид транспорта, а физически обособленную выделенную полосу. Если сейчас выделенные полосы регулируются разметкой, дорожными знаками и контролем за соблюдением, то метробус предполагает физически отгороженную полосу, которой предоставляется приоритет при проезде перекрестков.
Это сопряжено с другим проектом, который мы ведем — создание интеллектуальной транспортной системы (ИТС). Идея в следующем: при подъезде автобуса к перекрестку, для него будет загораться зеленый свет. Если утрированно говорить. В качестве подвижного состава по выделенным линиям может ходить как обычный транспорт, который мы используем сегодня для перевозки пассажиров, так и любой другой (на электрической тяге, с автономным ходом и так далее). Для реализации проекта не требуется полная замена парка.
— На линии останутся и маршрутки?
— Схема организации пассажирского обслуживания, которая также в рамках этой работы оценивалась, рассчитывалась и была предложена, предполагает использование всех типов и размеров транспорта. Преимущество, конечно, за автобусами большого и эскстра-большого класса. В чем преимущество именно метробуса — нет необходимости одномоментно вкладывать большие средства в инфраструктуру, то есть не надо рыть тоннели, класть рельсы, быстро менять пассажирский состав. BRT можно реализовывать исходя из имеющихся ресурсов, поэтапно. Никаких обсуждений метро больше не ведется. Если говорить о сроках, то надо понимать, что физически выделенная полоса уменьшит пропускную способность личного транспорта на существующих магистралях. Поэтому проект разделен на этапы.
К проектированию подойдем во время реализации проекта дублера Московского проспекта, который сам сейчас находится в стадии проектирования до конца 2022 года. У города будет проектно-сметная документация в следующем году, и затем приступаем к реализации. Полностью будет продублирован участок от ул. Антонова-Овсеенко до выезда на ул. Кольцовскую. Много обсуждений, насколько это правильно решение, я отмечу, что дублер был заложен в проектных документах советского времени. Тогда считать умели: сначала анализировались транспортные потоки и существующие дороги, и потом только приступали к строительству. Нагрузка на Московский проспект и будущий дублер просчитана на сегодня, эффективность подтверждена. Сложностей со строительством дублера не должно быть, там всего несколько участков строится заново — примыкания к улицам. Планируется также выкуп земельных участков в некоторых местах, чтобы дорогу расширить. Как бы то ни было, городу нужна эта транспортная артерия.
Есть два мнения, как пустить метробус: по осевой (например, как это реализовано в Белгороде) или по краю. Решения пока не принято. Технически возможен и тот, и другой вариант. Необходима оценка как с точки зрения стоимости реализации, так и с точки зрения последующей эксплуатации — влияние на стоимость содержания, работ по ремонту и уборке. Должны быть остановочные пункты и пешеходные переходы, если делать по осевой. Это объективно приведет к увеличению светофоров, так как людям надо будет из центра дороги переходить на тротуарную часть.
— Какие планы на 2023 год?
— По большому счету показатели всех сфер определены, они четко увязаны с расходной частью бюджета, который мы сейчас принимаем. В части промышленности основная задача — удержать темп развития. Потому как цифры, которые есть сегодня, нужно выправлять. Есть ресурсы как финансовые, так и нефинансовые. Это требует от всех нас слаженной, эффективной работы. Направления по мерам поддержки сохранятся, по следующему году видим увеличение объема капитализации для микрофинансовых организаций — до 1 млрд рублей. Микрозаймы для малого бизнеса — это наш региональный институт поддержки. При этом капитализация ФРП составит примерно 500 млн рублей. Это меньше, чем для МСП, однако нужно понимать, что у нас нет задач подменить финансовые институты кредитами. Эту позицию поддерживает и губернатор: для среднего и более крупного бизнеса сейчас мы минимизируем субсидии, обращаясь к механизму возвратных средств на максимально возможных льготных условиях. ФРП предоставляет займы под 1% и 3% годовых на реализацию проектов, в зависимости от программы (средняя ставка по микрокредитной линии — около 5%). Мы придерживаемся следующего подхода: зачем реализовывать бизнес-проект, который не может себя окупить? Тогда мы подсаживаем бизнес на «иглу субсидий». Возвратные средства повышают дисциплину, не дают расслабляться, но выдаются на максимально льготных условиях. Сегодня мы закрываем все ниши по мерам поддержки, которых не хватает на федеральном уровне. Как правило, федеральный Фонд промышленности финансирует проекты от 20 млн рублей, региональный ФРП предоставляет займ от 5 до 20 млн рублей, и нишу до 5 млн рублей покрывают микрокредиты.
— Как оцените обстановку на рынке малого бизнеса в регионе?
— Видим востребованность новой формы налогового администрирования — статус самозанятого. Который по большому счету делает прозрачными серые сектора экономики, например сферу услуг. Изначально звучала критика этого статуса, однако бурный рост регистраций показывает, что у людей пришло понимание в его необходимости. Это дает определенную уверенность, безопасность с точки зрения контролирующих органов. Несмотря на непростую экономическую ситуацию, мы смотрим на статистику по оборотам в МСП, и видим рост объема средств с точки зрения оборота. И количество сотрудников. Здесь ситуация неплохая, но сфера растет, несмотря на сложные ковидные годы и настоящее время. Это также связываем с обелением — сейчас удобнее и выгоднее работать в белую и оформлять работников по трудовому кодексу, нежели использовать другие механизмы.
