Несмотря на все противоречия и сложности завершающегося этапа в развитии отрасли, он решил, пусть и под давлением внешних факторов, знаковую для страны задачу — обеспечение выпуска физических объемов сельхозпродукции, необходимых для продовольственной безопасности. Бюджеты развития, принимаемые в принципиально изменившихся условиях, уже не смогут обеспечить тотальную поддержку отрасли. От новых акцентов и новых точек роста, выбранных в качестве фаворитов бюджетного субсидирования, будет зависеть, сможет ли АПК выйти на качественно иной уровень, о необходимости которого говорят эксперты и отдельные профильные фигуры во власти.
Продовольственная безопасность: новые смыслы и незаполненные ниши
Какой бы дискуссионной ни была тема санкционного противостояния в агросфере, отраслевые эксперты практические едины во мнении, что система господдержки отрасли за последние несколько лет оказалась очень эффективной. Россия уверенно движется к самообеспеченности ключевыми видами продовольствия: мы вышли на полную самообеспеченность куриным мясом, свининой, сахаром и молоком, доказываем свою конкурентоспособность в производстве говядины.
«Страна, в которой нечего есть, не может себе позволить серьезные геополитические амбиции, — отмечает генеральный директор консалтинговой компании ГЛОБАЛПАС Сергей Профатилов. — Поэтому роль государства стала активно расти с момента санкций, когда стало понятно, что, если мы не накормим себя сами, кормить нас будет некому. Перемены в отрасли уже очевидны — аграрии почувствовали эту поддержку. Но сегодня уже можно смещать KPI с получателей поддержки и говорить об эффективности самих механизмов субсидирования. Насколько целесообразно и справедливо они распределяются, учитывают ли интересы разномасштабных участников рынка, и что представляют собой по большому счету — рыбу или удочку, то есть способны ли выращивать самостоятельных, успешных субъектов рынка? Сейчас самое время задаться этими вопросами».
«Времена, когда мы говорили просто о сокращении импорта продовольствия, невзирая на эффективность его производства, уже прошли, — соглашается генеральный директор «Infoline-Аналитика» Михаил Бурмистров. — Достигнутые результаты позволяют подойти к проблеме продовольственной безопасности в более широком контексте и разрабатывать меры государственной поддержки исходя из новых смыслов. Сегодня нужно стремиться к более глобальному уровню продовольственной безопасности — с точки зрения независимости всей производственной цепочки агротоваров. Например, едва ли достаточно констатировать самообеспеченность товарным яйцом, если мы до сих пор импортируем инкубационное. Налаживание внутреннего производства полного цикла и восполнение стратегически важных лакун — то есть семенного материала, удобрений и химикатов в растениеводстве, инкубационного яйца в птицеводстве, генетических материалов в животноводстве — вот ключевой вопрос сегодняшней повестки».
Цифровизация: большие данные и мета-цели
Цифровизация в АПК, наряду с экспортом, все чаще называется экспертами как ключевой источник роста доходности сельхозпредприятий, оставаясь при этом, согласно данным Счетной палаты, самой слабоисполняемой сферой нацпроектов с показателем не более 23%. Пока государство само выступает наиболее активным «цифровизатором» отрасли, последовательно внедряя программы анализа больших данных в АПК, направленные на обеспечение прослеживаемости всех этапов производства ключевых продуктов питания.
Первым регуляторным проектом такого типа стало внедрение автоматизированной информационной системы «Меркурий» в мясо-молочной индустрии, сейчас на повестке дня — обсуждение аналогичного проекта в отношении зерна.
Эксперты неоднозначны в оценках долгосрочных последствий такого вмешательства.
«Государству нужно более четко определиться, чего оно хочет от цифрового регулирования, — отмечает управляющий партнер Agrotrend.ru Николай Лычев. — Общество и бизнес до конца не понимают, какие стратегические цели преследует законодатель, когда берет под контроль производство продукта от поля до прилавка. Понятно, что поставленные перед ней тактические задачи система «Меркурий» выполняет, отсекая молочный контрафакт и фальсификат, что уже хорошо. Но к чему регулятор хочет прийти в перспективе 10-15 лет, создавая функционально дублирующие друг друга, недешевые и отвлекающие ресурсы у сельхозпроизводителя программы? Мы уже не говорим о том, что в идеале цифровое развитие должно подразумевать для налогоплательщиков какие-то новые возможности, а не дополнительные контроль и ограничения. Но ответ от государства, ради чего бизнес тратит все больше времени на отчеты вместо развития, пока не получен».
Между тем создание действительно утилитарных цифровых баз данных для АПК наряду в широким внедрением «умной» техники и роботизации могло бы «расшить» многие узкие места в агропроизводстве, в частности, хотя бы отчасти смягчить растущие кадровые риски, смещая фокус с человеческого фактора на эффективность технологии.
«Программы господдержки по приобретению сельскохозяйственной техники однозначно приблизили материальную базу АПК к цифровому будущему, — констатирует первый заместитель генерального директора АО «Росагролизинг» Александр Сучков. — Мы видим тенденцию к росту продаж технологически сложной, энергонасыщенной техники даже среди малых форм хозяйствования. Наибольшим спросом со стороны аграриев в 2020 году в рамках ППРФ 1135 пользовались комбайны, что непосредственно связано с необходимостью обновления парка современной и энергонасыщенной уборочной техникой на максимально льготных условиях финансирования — на их долю приходится 42% произведенных инвестиционных затрат. Второе и третье место занимает прочая сельхозтехника — 32%, и тракторы — 26%. Практически каждую единицу техники можно оснастить оборудованием с программным продуктом для обеспечения точного земледелия. Все, что нужно аграрию, — принять такое решение. Сложность процесса заключается в том, что данное оборудование не получило широкого распространения, стандартная комплектация техники его не предусматривает. Кроме того, важно не только установить цифровую матрицу для получения данных, но и уметь их обрабатывать и принимать своевременные решения на их основе. Для этого нужны грамотные специалисты, места их подготовки, привлечение их в село. Это глобальная работа, но есть все предпосылки к изменению ситуации. Госпрограмма развития сельского хозяйства и национальные проекты способствуют поступательному, но в тоже время комплексному развитию цифровизации».
Экспорт: поиск баланса, «эффект бабочки» и новые вызовы
Новый паспорт проекта «Экспорт продукции АПК» переносит ключевую цель в $45 млрд экспорта агро- и продовольственной продукции на 2030 год с 2024 года. Однако такая отсрочка отчасти «декомпенсируется» тем, что со следующего года финансирование проекта «Экспорт продукции агропромышленного комплекса» сократят на 7,7 млрд руб., а в 2022-м — на 300 млн руб. Высвобожденные средства пойдут на льготное кредитование проекта «Международная кооперация и экспорт» — именно здесь Счетная палата выявила один из самых низких показателей исполнения расходов бюджета на нацпроекты по итогам первого полугодия — 49,6%.
При этом проект «Экспорт продукции АПК» в рамках национального проекта «Международная кооперация и экспорт», напротив, продемонстрировал наилучшее значение (62,1%), так что решение о перераспределении средств выглядит целесообразным. Но эксперты обращают внимание на то, что к традиционным проблемам экспорта, которые остаются в повестке — диверсификации внешнеторговой деятельности по странам и продуктовым категориям, развитию транспортно-логистической инфраструктуры, — в этом году добавится задача обеспечения эпидемиологической безопасности продукции, что, безусловно, потребует от участников ВЭД дополнительных издержек.
В условиях ограничений субсидирования решающее значение будет иметь правильный баланс поддерживаемых направлений экспорта, полагают эксперты. Так, в ноябре целый ряд маркетмейкеров в сфере производства и переработки продуктов питания обратились к премьер-министру с просьбой ввести «ненулевую» таможенную пошлину на вывоз зерна за рубеж, чтобы способствовать снижению внутренних цен. Их рост привел к увеличению себестоимости и падению маржи у производителей готовой продукции, а невозможность повысить отпускные цены в условиях снижения платежеспособного спроса грозит финансовыми проблемами и банкротством участников рынка. Авторы петиции намерены добиваться не только прекращения роста цен на зерно, но и их ослабления до того уровня, который был бы приемлем для растениеводческих хозяйств, производителей продовольствия и покупателей.
Ранее Минсельхоз пытался стабилизировать цены на зерно введением количественных экспортных квот. Однако такие меры чреваты длительными репутационными издержками на биржевом зерновом рынке, предостерегают эксперты.
«Нестабильность поставок, вызванная квотированием экспорта зерна, однажды уже привела к форс-мажору на рынке и неисполнению обязательств перед иностранными покупателями зерна, после чего российское сырье еще очень долго торговалось с дисконтом, — рассказывает Михаил Бурмистров. — Не стоит упускать из виду и то, что высокие внутренние цены — залог инвестиционной привлекательности отрасли. Зависимость внутренних цен от мировой ценовой конъюнктуры работает не только в случае с импортными товарами, но и в обратную сторону. Встраиваясь в систему глобальной торговли и формируя свою ценовую политику, компании — участники ВЭД стремятся к равнодоходности экспортных и внутренних поставок. А это значит, что при повышении мировых цен или ослаблении рубля изменяются цены и для внутреннего рынка, что и произошло в случае с зерном. Но лоббируя их ограничения, стоит учитывать, что выдающиеся результаты зернового экспорта гарантируют не просто продовольственную безопасность, но и приток инвестиций в агропромышленный комплекс, повышение его эффективности, стимулирование внутреннего спроса на удобрения, химикаты и передовые технологии, например — беспилотные комбайны, которыми в этом году было убрано более 720 тысяч тонн зерна. Поэтому здесь очень нужен тонкий баланс между сиюминутными интересами и перспективной выгодой».
Развитие сельских территорий: кадры не в фокусе и развитие без бюджетов
На фоне поставленных перед АПК амбициозных целей поддержка развития сельских территорий является одной из приоритетных задач, невнимание к которой имеет все шансы стать серьезным фактором социального риска. Об этом в начале года при обсуждении бюджета отрасли на 2021 год заявил бывший губернатор Воронежской области, вице-спикер Госдумы Алексей Гордеев, критикуя резкое, в пять раз, уменьшение финансирования комплексной программы развития сельских территорий — до 30 вместо 160 млрд рублей при потребности регионов в 170 млрд рублей.
В обоснование своей позиции вице-спикер отметил, что за последние 20 лет сельское население уменьшилось на 2,5 млн человек, а доля сельского населения с доходами меньше прожиточного минимума составляет почти 25% — в три раза больше, чем в городах. Парламентарии обещали исправить ситуацию в ручном режиме уже ко второму чтению бюджета, но сама тенденция выглядит настораживающе. И это при том, что субсидирование развития сельских территорий из средств федерального и местного бюджета уже в 2020 году выглядело довольно диспаритетным, в диапазоне от 2% до 18% от общей суммы: Воронежская область — 1,014 млрд руб. из 6, 528 млрд руб., Белгородская область — 99,400 млн руб. из 3,941 млрд руб., Курская область — 284,1 млн рублей из 3,103 млрд руб., Липецкая область — 605,706 млн руб. из 3,186 млрд руб., Тамбовская область — 500,680 млн руб. из 2,706 млрд руб. Орловская область — 51,383 млн руб. из 1,276 млрд руб.
«Сельским территориям действительно непросто выживать в общем тренде тяготения миграционных потоков в сторону городов и выдерживать конкуренцию с точки зрения заработных плат и наличия социальной инфраструктуры, — говорит Михаил Бурмистров. — Эта масштабная и непростая проблема по большому счету уже перестала быть агроотраслевой. Примеры того, как реализации инвестиционных проектов в других сферах предшествовала вынужденная масштабная кадровая релокация и социальное строительство, мы видим и в других сферах бизнеса. Например, Тихвинский вагоностроительный завод для привлечения специалистов возвел для будущих сотрудников жилой квартал в Тихвине Ленинградской области, по тому же пути идут инвесторы судоверфи «Звезда» в Приморском крае. Решения в этом направлении принимаются — например, выглядят разумными меры поддержки учителей и врачей на селе, но этого явно недостаточно. Наличие квалифицированных кадров в сельской местности сегодня является не сопутствующей задачей, которую можно решать параллельно с другими целевыми KPI, а ключевой предпосылкой для их выполнения».
