— Как оценить развитие промышленности в регионах Черноземья? За январь-сентябрь года, по данным Росстата, в Воронежской области ИПП за январь-сентябрь собрано 99,3% по сравнению с аналогичным периоду прошлого года, в Курской области — 95%, в Липецкой — 98,9%, в Орловской — 92%.
— Оцениваю такую ситуацию как острую. Воронежский регион, как и в целом области ЦФО, пережил масштабный процесс деиндустриализации. Среди 17 стран восемь находится в так называемом «ржавом поясе». Не случайно, что данные Росстата по итогам 2021 года, так и по итогам девяти месяцев 2022 года, — показывают разные результаты, во всех регионах происшествия в промышленном комплексе различаются. Там, где прошла деиндустриализация, показатели индекса промпроизводства не превышают 100% и падают дальше. В регионах, которые обнаруживают промышленный комплекс, такой как Белгородская — индекс ИПП хоть немного, но подрастает. На протяжении четырех лет в Воронежской области индекс неуклонно развивающийся, изменяется в диапазоне от двух до девяти процентных пунктов. Но она переживает деиндустриализацию сейчас. С 1997 по 2017 год потеряно 206 промпроизводств, и практически ни одного нового производства не появилось. При этом Росстат важные данные, но с точки зрения экспертной оценки этот показатель не говорит обо всех. Например, их статистика заложена в ИПП не только обрабатывающих предприятий, но и таких показателей, которые мало связаны с частной промышленностью. Это газ, электроэнергия, вода — и за счет них сделано так, что промышленная разруха в РФ не такая большая.
Если мы хотим быть объективными — надо говорить о росте показателей обрабатывающих производств и иметь ввиду картину реального падения промышленного комплекса. С 1991 года по 2021 в РФ исчезло свыше 20 тыс. средних и крупных предприятий. Обрабатывающие производства во всех регионах показывают около 100% с погрешностями. Но похвастаться промышленным ростом пока не можем. Мы должны также учитывать, сколько построено новых производств или еще строится. Почти за 20 лет у нас не построено ни одного производства, а с 2017 года при новом губернаторе Александре Гусеве — построено или в процессе реализации около 20 предприятий. Если тенденция сохранится, то можно говорить о процессе реиндустриализации (модернизации старых предприятий) или о новой индустриализации (появлении новых).
Немаловажным оказалось появление институтов развития. Сейчас никто из инвесторов (практически) не вкладывает в развитие, если инвестпроект не реализуется в институтах с преференциальным режимом. Это ОЭЗ (имеется в Воронежской, Липецкой областях, также дан старт в Белгородской, Орловской и Курской областях), ТОСЭР (Губкин, Павловск), а также индустриальные парки (только по Воронежской области их насчитывается пять). Думаю, таким образом, мы подойдем к созданию новых сбалансированных промышленных производств.
— Что препятствует развитию импортозамещения в необходимых для отечественного потребления темпах?
— Думаю, что архаика, которая сохраняется в промышленном производстве, есть в АПК. Мы находимся под давлением санкций на протяжении уже 12 лет. Если бы мы совершенно не подготовились, то стояли бы на грани голода. В итоге столкнулись с тем, что во многих секторах промышленности доля собственной продукции составляет 40-50% (например, фармацевтика). Сохраняется большой запрос на запчасти, оборудование, микроэлектронику, которые в большинстве являются импортными. Постараюсь сформулировать причины. Одна из них в том, что государственные структуры, как и бизнес, не были готовы инвестировать в появление собственной продукции (как на федеральном, так и на региональном уровнях). Относительного успеха добились Калужская, Белгородская и Липецкая области. Здесь не только сохранили промышленные производства, но и смогли создать новые, в том числе импортной продукции. В АПК все относительно благополучно, однако, перед регионами стоит задача по развитию глубокой переработки. Большинством товарных категорий (зерно, мясо, сахар и далее) мы полностью себя обеспечиваем. Но есть товары, где нам необходимо двигаться дальше — и поможет в этом генетика. Необходимы генетический материал для животноводческой продукции, семена. Постепенно продвигаясь вперед, сможем заместить продукцию, получаемую через импорт. К сожалению, в России большая инерция закупок за рубежом за деньги от проданных нефти и газа. Изменить ситуацию крайне сложно, но могут помочь институты развития.
— Можно ли сравнить Вячеслава Гладкова и Евгения Савченко по части вклада в экономическое развитие?
— В отличии от воронежцев, белгородцам повезло со своими руководителями. Евгений Савченко правил регионом почти 30 лет, с 1993 года по 2019 год, что позволяло развиваться последовательно. Белгородская область была газифицирована первой в Центральной России, еще в начале 90-х. Действия воронежских властей в то время были крайне непродуктивными. Также область одна из первых начала создавать агрохолдинги, сейчас производство достигло 10% всего вырабатываемого мяса, но мы больше по территории и населению в этом отношении отстаем. Наполовину повезло липчанам, где губернатор создал ОЭЗ еще в 2005 году, которая включает на сегодня порядка 60 резидентов. Новый варяг спровоцировал конфликтные ситуации, и сейчас регион начал падать в своем развитии. Воронежской области тоже не везло с губернаторами, предшественниками Александра Гусева. У нас несбалансированная хаотичная кадровая политика. Вице-губернаторы в то время отвечали за стратегическое развитие, ничего при этом не понимая. Мы очень многое потеряли, и в первую очередь — свой индустриальный статус. Образ будущего в Воронежской области связан с возвращением этого статуса. Вернув промышленность, мы вернем себе уверенность и лидерство. Для этого в 2020 году Гусев подписал программу «Новой индустриализации».
— Какие ключевые компании с иностранным капиталом покинули макрорегион? Насколько велик ущерб от этого для отечественной экономики?
— Придерживаюсь парадигмы: «На иностранных инвесторов надейся, но и сам не плошай». Процесс ухода иностранных инвесторов в разных регионах отличался. Например, в Воронежской области задумалась об уходе только Cargill, однако пока мы имеем только заявление от них. Не буду говорить о таких компаниях как McDonald’s — это общероссийский тренд. В Липецкой области работало 267 иностранных инвесторов — начиная от китайцев и заканчивая американцами. Ушло три иностранных инвестора, в основном американских, но их быстро заместили китайские и турецкие компании. Наши компании тоже приобретают такие активы. Очень активны китайцы в качестве инвесторов, с которыми, к слову, по итогу года ожидается рост товарооборота почти в два раза. Для регионов Центрального Черноземья, особенно Воронежской области, сейчас важный партнер во внешнеэкономическом сотрудничестве Иран. Для нашего региона он открывает большие возможности. Не исключаю, что Иран посетит в ближайшее время наш губернатор, в результате визита будет подготовлено несколько совместных проектов. Ирану нужны зерно и фураж, у них есть животноводство, но не хватает кормов. Кроме того, сейчас с иранцами идет подготовка проектов, касающихся газа. В ключе локализации производств будет усиливаться сотрудничество с Республикой Беларусь, партнерство с которой уже выстроено. Исход некоторых иностранных инвесторов оказался не таким болезненным — самым главным в бизнесе остается прибыль и интерес. Многим приходится принимать решения из-за политического давления. Теперь иностранный инвестор для нас — это не солнце, на которое нужно молиться. Необходимо самим развиваться, привлекать собственные государственные инвестиции или из дружественных стран, подойдут даже такие ситуативные союзники как Турция.
— На территории Белгородской, Курской и Липецкой области располагаются крупнейшие металлурги страны, которые в данный момент испытывают трудности в связи с санкциями. В Белгородской области, например, НЛМК в 2021 году заявлял о проекте производства горячебрикетированного железа за 250 млрд рублей. Что ожидает этот проект и металлургическую отрасль в целом?
— Полтора года назад Гладков заявил, что стартует проект с инвестициями на 250 млрд рублей. Никакого отказа на сегодня нет, но возможна некая «пауза», связанная с внешнеполитическими особенностями. Для Белгорода сейчас важно не только защитится от обстрелов, но и сохранить темпы развития. По моим сведениям, проект не снят, и я надеюсь, что он будет реализован. Это нормально — инвесторы адаптируются к существующим условиям. В Липецкой области находится НЛМК, и по ним ситуация ударила очень больно. Мало того, что региону не очень повезло с действующим губернатором, так еще и выпали существенные налоговые поступления. Это отразится на развитии социальной сферы, вне всякого сомнения. Прежний губернатор делал ставку на диверсификацию, и готовил бизнес к тому, что снизится влияние НЛМК — мера должна была способствовать развитию других сегментов. Думаю, что в итоге ситуация выправится. Но регионам стоит проводить более активную работу по диверсификации, в особенности реального сектора, чтобы не зависеть от одного предприятия-монополиста.
— Прогнозы по экономическому развитию на 2023 год. Какие направления будут развиваться, а какие, наоборот, будут слабеть?
— Вы не представляете, как я рад тому, что начали проводить специальную военную операцию. Нужно было давно разобраться с политическим режимом на украинском пространстве. Однако это породило очень жесткие санкции, что, я надеюсь, заставит российских чиновников более активно работать. На сегодня главные изменения происходят в промышленности: несмотря на то, что ФЗ принят в 2014 году, было сделано немного, чтобы восстановить собственные авиа- автомобиле- станкостроение и другие секторы. Идет мощное инвестирование в предприятия оборонно-промышленного комплекса. Как мне известно, один из тамбовских заводов работает в три смены, и им требуется 1,2 тыс. сотрудников. Предполагаю, что продукция ОПК будет пользоваться спросом не только у нас. Появился шанс все регионам нарастить показатели. По Воронежской области также увеличиваются производство ОПК, площади, количество занятых в отрасли.
Кроме того, в Центральном Черноземье произошла деинструализация, ушли целые сектора экономики, такие как электроника. По моим сведениям, в правительстве РФ разрабатываются проекты создания промпроизводств в микроэлектронике. Думаю, Воронежская область стала бы отличной перспективной площадкой — имеется опыт, готовятся кадры. Впрочем, этим может заняться и Курская область.
Надеюсь на мощный рывок в станкостроении. Воронеж всегда ассоциировался с Воронежским авиационным самолетостроительным обществом (ВАСО), однако деятельность в течение 30 лет плавно падает вниз. Смотрю на перспективу развития промышленности со сдержанным оптимизмом: будет сложно и тяжело, но в государстве пока есть возможность помочь.